SPECIFIC OF CULTURAL LANDSCAPE AS PART OF CULTURE

УДК 008.001 СПЕЦИФИКА КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА КАК ЧАСТИ КУЛЬТУРЫ SPECIFIC OF CULTURAL LANDSCAPE AS PART OF CULTURE

Никитина А. В. Nikitina A.V. Аннотация. В статье поднимается вопрос о специфике культурного ландшафта как части культуры, о его роли в условиях доминирования постсоветского пространства. Автор определил важность целенаправленного построения культурного ландшафта, а также сформулировал ряд проблем, препятствующих раскрытию его культуросозидающего потенциала. Ключевые слова: культурный ландшафт, культурная среда Abstact. This article is considered about specific of cultural landscape representation as part of culture, its role in post-soviet culture domination conditions. Author defined importance of target-oriented construction of cultural landscape, and stated some problems, preventing its opening is culture creating potential. Kay words: cultural landscape, cultural environment Недостаточная разработанность некоторых нюансов в понимании пространственного бытия культуры приводит к выводу о необходимости введения в гуманитарный тезаурус понятия «культурный ландшафт». Представляется, что указанный термин накопил достаточный когнитивный потенциал для введения в теорию культуры. Эволюция представлений о специфическом виде ландшафта дает основания для выработки его рабочей дефиниции. В данном исследовании предлагается следующее, сформулированное на основе феноменологического подхода определение. Культурный ландшафт – это экзистенциальное единение, которое возникает на пересечении ментального и телесного начал в человеческой жизнедеятельности и характеризуется эмоциональной и образной насыщенностью при восприятии определенного пространства. Культурный ландшафт, на наш взгляд, является результатом переживания и «обживания» человеком культурной среды. Самые восхитительные пейзажи, насыщенность территории предметами и символами прошлых времен не могут придать ландшафту качество культурного без внутреннего расположения индивида. В то же самое время человек смотрит на мир через призму общезначимых культурных норм. Поэтому культурный ландшафт, хотя и возникает благодаря переживанию некоего места, тем не менее, в нем отражены реалии определенной культуры, ее исторические и национально-этнические особенности. Данное признание оказывается важным для определения специфики ландшафта как части культуры. Опора на представление о гуманистической направленности культуры, на идею созидания творческой, нравственно здоровой, духовно наполненной и пронизанной заботой о благе общества жизни позволяет выделить ведущую интенцию данного переживания. Речь идет о слиянии экзистенциального единения при восприятии ландшафта с культуроцентрированным сознанием и поведением человека. Не только утонченное созерцание и переживание индивида дают возможность для метаморфозы ландшафта в состояние пространства культуры,

112

но и благая идея, активная деятельность, направленная на сохранение или возрождение культурных ценностей и символов, собранных той или иной местностью, имеют решающее значение. Данный аспект культурсозидающего эффекта ландшафта связан с все более разворачивающимся в современности процессом глобализации. С одной стороны, возникли предпосылки для выхода культуры за пределы локально-территориальных образований. Благодаря новым информационным технологиям идеи, символы, знания и умения, накопленные тем или иным этносом, получили широкое распространение в других культурных мирах. И здесь, казалось бы, должно произойти увеличение культурного пространства, ведь человек оказывается перед лицом всего мира, который представлен теперь во всей своей целостности. Беспримерное расширение горизонтов создает иллюзию обширных возможностей для реализации культурных интересов. Но, с другой стороны, глобализация не есть увеличение мира. С исчезновением границ мир теряет внутреннюю расчленѐнность, культурное пространство сворачивается в небольшую и бесконечно малую для человека поверхность. Тем самым жизненное пространство человека представляется собой пространство, предельно «сжатое» повседневной картой значений, а также стандартами, стереотипами глобального мира. Задачей культурного ландшафта в этом случае является созидание «своего» пространства, которое позволит усложнить мир, наполнить его значениями, важными для личности, то есть осмыслить культурное пространство как событие личной жизни. В момент единения, а именно, созидания культурного ландшафта, происходит персональная идентификация с местом обитания. Посредством него преодолевается отсутствие или неполнота личности в современном «теле культуры». Глобализация смешивает, особенно в пространстве больших городов, различные национальные и этнические типы культур. Человек теряет основу первичной этнической или национальной идентификации, которая опирается, прежде всего, на место обитания. Казалось бы, логичным ответом был бы возврат к домашнему очагу. Но нигде глобализация не сказывается так ярко, как на повседневном уровне: «Потому что там существуют телевизоры с их голливудскими и мыльными операми, которые программируют самочувствие в соответствии с канонами голливудских жанров. Там существует и выбор мебели, который тоже вполне глобализован и лишен всех различий. Домашний очаг осквернен, именно в том отношении, что стал первой добычей глобализации в самом худшем смысле – в смысле потери различий вещей как пожитков, которые могли бы сохранять наше бытие и както его индивидуализировать. Наоборот, домашний очаг теперь является распечаткой универсального и бессмысленного текста»1. В данной ситуации актуальной задачей является создание культурной среды, наполненной вещами и уникальными, и, во всех отношениях «своими», что позволит восстановить культурный ландшафт, свободный от «наваждения» глобализации. Культурный ландшафт в нашем понимании укладывается в признанную ЮНЕСКО систему значений (он рассмотрен как результат совместного творчества человека и природы). В 1992 году культурный ландшафт был внесен в общую типологию культурного наследия, которая была отражена в основном руководящем документе по применению Конвенции о Всемирном наследии. Что предполагает понимание культурного ландшафта в аспекте 1

Горичева Т., Иванов Н., Орлов Д., Секацкий А. 2003, С. 48

113

наследования? Прежде всего, активную роль интеллектуальной и духовной деятельности человека, что укладывается в логику предложенной концепции культурного ландшафта. Места, означенные историческими событиями и личностями, определившими пути развития народов и их культур, нуждаются в визуализации в виде ряда образов, которые, словно трансгрессоры, способны перенести человека сквозь время и вызвать в нем эмоциональное напряжение, связанное с переживанием культурного наследия. Помимо коммуникативнокультурной функции ландшафт культуры выполняет и функцию визионирования, состоящую в созидании новой средовой образности или образа желаемого будущего для данного места. В этом свойстве проявляется уникальность культурного ландшафта, обращенного как в прошлое, так и в будущее. В нем есть стремление не только сохранить себя, но и преумножить. Созидание нового пространства в единстве культуры, природы и человека позволяет активизировать творческие устремления личности, его рекреативные и духовные потребности, что является одной из самых важных функциональных аспектов культурного ландшафтоведения. Но этот вопрос остается одним из самых неразработанных. В. Вернадский писал: «Когда быстро идешь по красивой местности и когда стараешься отгадать, заметить основные черты местности – то быстро в уме протекают картины былого, иногда удивительно ясно, но всегда мгновенно. Часто они так быстры, что бессознательны. Остается лишь впечатление, что они были, чувство или память интенсивного наслаждения, а самих сознание не заметило. Особенно теперь, когда я стараюсь улавливать не картину рельефа, а более глубокое свойство – химические процессы, мысль особенно сильно так картинно работает. В это время мыслится очень многое»2. Культурный ландшафт очень часто оказывается незаменимым источником, который пробуждает работу фантазии, воображение и вдохновение. Другая сторона данного вопроса заключается в представлении культурного ландшафта как результата творческой деятельности человека. В этом случае он преодолевает нарративную пустоту среды, дополняя его уникальными смыслами и образами. Так, А. Генис в своей книге «Космополит» приводит интересный факт, связанный с биографией российского литературоведа М. Л. Гаспарова, который впервые оказавшись в Риме отказался выйти из отеля, «чтобы не испортить сложившегося за долгую жизнь впечатления»3. Культурный ландшафт возможен благодаря креативному отношению человека к среде. Однако и среда должна быть привлекательной для такого расположения. Проанализируем состояние постсоветского российского культурного пространства. На наш взгляд, оно находится в том состоянии, которое не позволяет полностью раскрыть культуросозидающий потенциал исследуемого объекта. Прежде всего, одной из причин, которая не позволяет реализоваться культурному ландшафту остается широкое распространение многофунциональных городов, сформированных как узкоспециализированные промышленные центры. В них предметная среда подчинена одной глобальной задаче – производству. Таковы города, «живущие фабрикой» – Кузбасс, Новодвинск, Иваново и многие другие. Соответственно, здесь были учтены лишь потребности нормального функционирования производства, вследствие чего планировочная структура состояла из одной промышленной зоны, а 2 3

Аксенов Г. 1994, С. 97 Генис А. 2014, С. 56

114

«центр» был привязан к проходным завода или фабрики. Единственной целью в плане динамики пространства для них было поддержание беспрерывного процесса производства. М. Р. Савченко считает, что в основе городской жизни лежит особое ритмическое поведение, которое требует неукоснительного соблюдения. Ритмическое поведение означает следование культурным нормам. Чем оно разнообразнее, тем подвижнее и многограннее культура. По мнению автора, «равномерное и единообразное расположение кварталов и домов, тип барачной или лагерной планировки родил особый феномен ритмического поведения. Например, попав из сложной городской структуры в особый район равномерной блочной застройки, наш субъект рискует кружиться в этой структуре и вообще не выйти из нее. Район блочной застройки демонстрирует колоссальный рост ритмически единообразного поведения Это свидетельствует о формировании сплоченной, изолированной и замкнутой на себя культурной группы»4. Присущая ей субкультура будет также однообразной. Здесь практически невозможно воспитать чувство культурного ландшафта из-за шаблонности, серости, унылости и сугубой функциональности архитектуры. Кроме того, в планировке квартир в подобных поселениях учитывались только первичные потребности человека. Центрами, в которых человек мог творить, были «коммунальные», «общественные» Дома культуры, которые впоследствии превратились в развлекательные центры. Почти не принималось во внимание само «таинство» творческого процесса, невозможное без уединения, и совершенно не учитывались особенности устроения средовых форм, которые предназначены для творчества, интеллектуальных занятий. В этом ряду можно назвать классические парки с их обращенностью к античным идеалам; романтические ландшафты, вдохновляющие поэтов; парки отдыха, удобные для встреч шахматистов, коллекционеров, и любителей эстрады; концертные площадки для симфонических оркестров и оперного пения; университетские городки в стиле Кембриджа и Оксфорда, уютные книжные магазины, библиотеки, элегантные танцевальные веранды. Многие из них воздействуют своим обликом, способным хранить историю, привлечь людей, захватить воображение и тем самым породить культурный ландшафт – пространство, вовлеченное в духовную жизнь человека. Очень часто они прочно удерживаются в культурной памяти, а их названия превращаются в эмблему. Сегодня происходят попытки переосмыслить дореволюционную, а также советскую культурную среду, но они остаются мало результативными и не выходят за пределы российской конфигурации культуры. В связи с развитием постиндустриального общества происходит процесс переосмысления структуры города. Огромные промышленные здания переоборудуются в большие торговые центры, что, в сущности, не улучшает общую установку. Благодаря им, «человек-функция» становится в дополнение «человеком-потребителем». Таким образом, давление окружающего пространства, особенности его организации не способствуют развитию творческих способностей человека. В подобной культурной среде замедляется или вовсе останавливается процесс преемственности традиций, исключаются возможности взаимодействия в рамках единого культурного ландшафта. По сути, современный человек творит 4

Савченко М. Р. 2009, С. 88

115

и пытается сохранить свою идентичность, традиции вопреки культурному пространству, в сопротивлении ему. Существуют и другие противоречия, затрудняющие становление культурных ландшафтов в России. Они обусловлены ростом и развитием больших поселений. В советское время активно развивались процессы урбанизации: в 1926 году в России было зафиксировано 22 больших города. За советский период их количество увеличилось до 1635. В условиях широких пространств России крупный город играет значительную роль. В рамках круглого стола «Пространство России» с участием В. Каганского, А. Ахиезера, В. Найшуля, Б. Родомана, А. Солдатова, А. Филиппова, Т. Шанина, И. Яковенко был высказан ряд идей, объясняющих значение большого города для России. В частности, И. Яковенко высказал идею о том, что в бескрайнем российском пространстве большой город является своего рода опорной точкой, которая удерживает «хлябь» среды. «Ее видно из окна железнодорожного вагона, из окна автомобиля; она не переживается как пространство, ибо обустроенное пространство всегда предполагает конец бескрайности и бесконечности, предполагает некоторую структурность и оформленность»6. А. Солдатов объясняет эту ситуацию иконографическим восприятием пространства, которое игнорируя целостность, выделяет отдельные части – центры этого пространства. «Наше пространство обречено оставаться неустроенным. Хотя отдельные сакральные точки – Красная площадь, Кремль, Эрмитаж, Петропавловская крепость – будут поддерживаться в идеальном состоянии»7. Своего рода способом преодоления этой разорванности российского культурного пространства может послужить культурландшафтная стратегия, направленная на создание целостной картины. Существует опыт намеренного связывания разрозненных сред и созидание на их основе целостной картины культурного ландшафта – к примеру, Рурская долина в Германии. Здесь были, во-первых, преобразованы сами промышленные сооружения, во-вторых, все части этой долины были объединены рядом уникальных пешеходных и велосипедных дорог, исключительных и незаурядных мостов, каждый из которых создавался по определенному проекту, выигравшему международный конкурс. Способом решения большой задачи стало привлечение креативных личностей и проектов. Отдельной проблемой, которая возникает в ходе определения специфики культурного ландшафта, является вопрос его формирования и функционирования в условиях большого города. Несмотря на его изученность в урбанистике, не ясно, каково положение культурного ландшафта в условиях постоянно меняющейся реальности большого города, ведь современный человек – это больше «человек мегаполиса», чем «человек деревни». Трудность заключается в большой разрозненности и мозаичности культурных сооружений большого города при отсутствии единой стратегии развития. В условиях информационного общества в культурной среде возникают миллионы индивидуальных связей, которые мгновенно меняют свои свойства или вообще разрушаются. Ранее среда была наполнена достаточной устойчивыми ориентирами, скажем, одним магазином, сейчас же на его месте в достаточно короткие сроки может появиться парикмахерская, фирма, аптека, пекарня, что угодно. В подобном хаосе сложно ориентироваться, опираясь на 5

Лаппо Г. 2005, С. С. 189 Яковенко И. 2002 7 Солдатов А. 2002 6

116

прежние опорные коды. Культурные образы меняются с такой большой скоростью, что человек не успевает эмоционально пережить место пребывания и обрести с ним связь. Большому городу необходимы места, где человек может остановиться и пережить полноту бытия, ощутить движение жизни, увидеть мир вокруг себя, наполненный незаметными при большой скорости деталями. В структуре мегаполисов подобными местами становятся парки и скверы – места прирученной и безопасной природы. В городах, в которых ощущается нехватка скверов и парков, происходят необратимые культурные изменения. Ведь что такое сквер или парк? Это место, где происходит культурное взаимодействие на субъектно-субъектном уровне, а если парк тематический, то и на субъектно-объектном уровне. Кроме того, парк – это место общения поколений, особенно это касается тех парков, где предусмотрены детские площадки. Парк – это одна из форм, во-первых, передачи культурной информации, посредством чего обеспечивается преемственность культуры; вовторых, благодаря паркам, садам пространственно обеспечиваются процессы инкультурации. Таким образом, парки и скверы способны быть воплощенными идеалами культурных ландшафтов. Но кроме организации парка необходима тщательно продуманная стратегия его развития, которая позволит раскрыться культуросозидающему потенциалу культурного ландшафта. В качестве положительного опыта можно вспомнить Брайант-парк в Нью-Йорке. Маленькие города, наоборот, более статичны в этом отношении, поэтому они не поспевают за динамикой культуры и общества и подчас не удовлетворяют требованиям времени. Изменения среды происходят редко, поскольку сопряжены с затратами ресурсов. Образовать культурный ландшафт в небольшом городе гораздо труднее, поскольку среда не должна быть «замыленной», типичной и одинаковой. Человек растворяется в подобной среде, становясь частью неизменного пейзажа. Только лишь представленность и противопоставленность среде позволяют ему вступить в отношения осмысления и переживания. Возможностями созидания культурного ландшафта располагает и деревня. Для этого ей необходимо гармоничное сосуществование с природой. Именно так она будет восприниматься как исток и основа культурного ландшафта. В памяти живо представление о деревне как возрождающей силе, о деревне, которая небытие превращает в бытие, неживое в живое. Деревня - это место жизни и рождения, плодоносящая сфера культуры, что связано с ее близостью к земле, к почве. Деревенская культурная среда амбивалентна: с одной стороны, ее пространство своей близостью к природе, земле обладает стабильностью, выносливостью и терпеливостью, с другой – она уже не может оторваться от земли и не мыслит себя вне земли. Земное притяжение придает данной среде особую плотность, тяжесть и инертность. Культурный ландшафт в данных условиях получает жизненную силу только при первичном внедрении в ее пространство. Скажем, если в деревню приехал из города человек, он будет наслаждаться чистотой воздуха, простотой деревенского уклада. Поля, леса, в которые углублена деревня, захватят его воображение. Но вскоре горожанин почувствует земное притяжение, а хтонические смыслы, хранящиеся в деревенском менталитете, явят себя в полной мере. Ночь в деревне, не наполненная светом фонарей, рождает в человеке из города стихийные, первобытные страхи. Близость к земле – это близость к подземному миру, миру смерти. Именно в деревне наиболее распространены память об умерших предках, почитание их могил. Путешествуя из Чебоксар в

117

Санкт-Петербург, особенно весной, когда культурная среда не скрыта летним роскошеством природы, автор заметил диссонанс, царящий в деревенских пейзажах. Дома ничем не выделялись на фоне серой, окружающей среды, многие дома были полуразрушены, часто встречались пожарища, но кладбища всегда были очень яркими, ухоженными, наполненными пусть неживыми, но цветами. С другой стороны, сельский человек находится в прямом смысле в ситуации постоянного внедрения в землю. Однако здесь нет места культурному ландшафту, ведь он не предполагает того практицизма, который характеризует помыслы человека из деревни. Переход в ценностную категорию ландшафта происходит здесь через наполнение привычной среды новыми культурными смыслами. Кроме того, близость к природе, изменчивой в российских условиях, помогает сформировать культурный ландшафт, который часто репрезентируется в художественных произведениях. Деревня прижата к земле, что позволяет небу накрыть каждого человека целым куполом. Звездная ночь в деревне – один из катализаторов культурного ландшафта. Она взывает к памяти древние, почти забытые ощущения, мысли о ничтожности человеческого существования пред лицом равнодушного, но такого прекрасного космоса. Для деревни характерно наличие внутреннего и невидимого содержания. Здесь таится сокровенносакральное начало, что всегда интуитивно ощущали художники, философы. В ней хранятся традиционные ценности и нормы народа, выраженные в фольклоре. Сельский человек ощущает свою соразмерность вечному, бесконечному и непостижимому природному универсуму, что приводит его к состоянию умиротворения, смирения. В этой квалификации ментальности и заложена скрытая возможность деревни к образованию культурного ландшафта. Учитывая резкие трансформации современности, которые существенно изменили основания жизни человека, культурный ландшафт представляется формой, способной утвердить онтологическое положение человека в мире. Одухотворенность, присущая ему, состоит в интуиции genius loci, гения места. Задушевность и одухотворенность, подобно сфумато, обволакивает, проницает ландшафт, позволяя задержать вечное движение пространства во времени, сохранить его особенную красоту, изгиб, тональность. Содержательная форма ландшафта вбирает в себя не только момент настоящего, но и резонанс множеств прошлых душевных движений, содержащих память об изначальной метаморфозе бытия как со-бытия, в котором в единстве существуют человек и культурная среда. Одухотворенность влияет на мифологию места, которая отражается в культуре местности через отражение в литературе, искусстве, истории. Подобным свойством обладают места жизни великих людей. П. Вайль в книге «Гений места», отмечает: «На линиях органического пересечения художника с местом его жизни и творчества возникает новая, неведомая прежде, реальность, которая не проходит ни по ведомству искусства, ни по ведомству географии»8. Так, Санкт-Петербург вызывает в памяти образы героев А.С.Пушкина, Ф.М.Достоевского, самой личности поэта и писателя, творцов Серебряного века. Вся эта система значений образует многомерный неповторимый облик одухотворенного культурного ландшафта. Подобное состояние Н. П. Анциферов называл «душой города». 8

Вайль, П. 2007, С. 10

118

Одухотворенность культурного ландшафта – это представление об индивидуальности среды, наделенной особым характером, неповторимым обликом и исторической судьбой. Она проявляется в менталитете, в самосознании жителей места, в системе культуры. Подобные пространства притягательны как для туристов, так и для постоянных жителей культурной среды. Само ожидание встречи с этим местом начинает придавать ему своеобразный ореол. Но при приближении, включении человека в культурную среду, образный строй может резко поменяться. Таким образом, специфика означенного ландшафта обусловлена его созидающими функциями. В условиях глобализации и дегуманизации личности установление культурного ландшафта обеспечивает процессы успешной идентификации и взаимодействия. Через консервацию культурных ландшафтов и признание их особым наследием обеспечивается функционирование социальной памяти и преемственности поколений. Созидание культурного ландшафта активизирует творческие силы устремления человека, его рекреативные и духовные потребности. Список литературы 1. Аксенов Г. Вернадский. М., 1994 2. Вайль П. Гений места. М., 2007 3. Веденин Ю. А., Кулешова М. Е, Чалая И.П., Иванова И.Г., Штеле О. Е., Давыдов А.Н., Востряков Л. Е., Еремеев А. В., Пчелкин С. А. 2001: Определение формата культурного ландшафта (как составная часть работы по формированию Российской сети культурного наследия). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://www.museum.ru/future/part03/030203.htm 4. Генис А. Космполит. Географические фантазии. М., 2014 5. Горичева Т., Иванов Н., Орлов Д., Секацкий А. Ужас реального. СПб., 2003 6. Лаппо Г. Итоги российской урбанизации к концу XX века // Россия и ее регионы в XX веке: территория – население – миграции / О. Глезер, П. Поляна (ред.). М., 2005 C. 187-215. 7. Малкина Т. (ред.) 2002: Круглый стол «Пространство в России». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://old.strana-oz.ru/?numid=7&article=286 8. Савченко М. Р. Архитектура строит культуру // Вопросы теории архитектуры: Архитектура и культура России в XXI веке / И. А. Азизян (ред.). М., 2009 С. 64-75.

119